— Я верю в то, что курение убивает.
— Мне сказали логопеды, что оно помогает.
— Значит, они идиоты.
— Но у них есть звание.
— Значит, они официальные идиоты.
— Моему мужу… требуется много выступать публично.
— Наверно, ему стоит сменить работу.
— Он не может.
— Рабский договор?
— Что-то вроде этого, да.
— Я хочу, чтобы он сидел в королевской ложе.
— Но ведь это место только для членов семьи!
— Поэтому я и хочу.
— Ты отлично справился с речью, правда, заикался на букве «П».
— Конечно, заикался, а то они бы подумали, что это был не я.
Когда меня везут по улице, и я вижу, как простой человек таращится на меня, то удивляюсь, как мало я знаю о его жизни, и как мало он знает о моей.
— У вас нет диплома!
— Зато есть знания! Я не завел сертификат — этому не учили тогда. Все мои знания — результат опыта, а война... дает хороший опыт.
Лучше быть скрытым гением, чем бесполезным идиотом.
Мой дух свободен. Если ты завидуешь, умри.
Люби меня меньше, но люби меня долго.
Я как тряпка – ничего не хочется делать...
- Почему я так беспокоюсь за тебя, а? Почему постоянно волнуюсь... если ты всегда в полном порядке.
- Джон Хён... Такие странные ощущения. Кажется, я болею. Ничем не хочу больше заниматься, не хочу больше поднимать штангу, постоянно сонная. Совсем вялая.
- Бок Чжу...
- Там сломалось внутри что-то. Что-то давит на сердце. Это всё так отвлекает и расстраивает меня. Что же мне делать?
- Если честно, ты дружелюбный и заботливый, но иногда кажется, что ты отстраняешься от меня. Гадаю близки мы или нет... А затем расстраиваюсь.
Обычно тебя не волнуют чужие дела. Если ты так расстроен – значит Бок Чжу особенный для тебя человек.
Тебе может казаться, что я милый, но я могу быть довольно жестоким.
Ты должна идти как победитель. И ты идёшь туда, чтобы побеждать.
- Оппа?! Ты так о нём говоришь, будто вы с ним очень близки. Не веди себя так дружелюбно со всеми подряд! Держи дистанцию со всеми мужчинами, кроме твоего отца и дяди!
- А как же ты? С тобой я тоже должна держать дистанцию, потому что ты парень?
- Со мной... Я... исключение.
- Ты смешон...
- Здесь ничего не изменилось...
- Конечно! Лишь люди меняются.
- Как ты сюда зашёл?
- А как же ещё? Просто прошел.
- Так у тебя же есть парень. Тот парень с горящими глазами, которого я видел вчера. Он похож на меня...
- Да не мой он парень!
- Да ладно, я же видел, что вы больше чем друзья! Он прожигал меня взглядом.
- Он просто друг-парень. Человек. Существо!
Почему она так говорит о нем, будто они близки? Для нее все друзья, кто еду покупает?
Знаешь, как бывает: когда ты простудился, но не можешь вылечиться, как бы не старался. Сейчас я чувствую, что почти здорова.
- Тебе не надо меня домой провожать. Я смогу защититься, если кто-то вдруг нападет.
- Да не выдумывай. При всей своей силе, мужика ты не победишь.
- А теперь?
- Ай-ай-ай! Ошибся!
- Тебе бы лучше думать, что говоришь.
Хоть я и скучал по маме до смерти, я бы это пережил, думая, что ей так же плохо. Только я был счастлив от нашей встречи. Это так нелепо... Мне стыдно, стыдно за себя. Мне так стыдно перед тетей и дядей... Мне сейчас хуже, чем когда мама меня бросила.
Если я тебя не вижу, мне интересно, чем ты занята. Если ты расстроена, то я тоже расстраиваюсь. Если ты улыбаешься, я становлюсь счастливым! Мне кажется, что я схожу с ума! Это значит, что ты мне нравишься, верно?
Не забудь, так же как и твоя жизнь, каждая жизнь в мире ценна. Твои руки способны сохранить жизни людей ещё немного дольше. Это твоя работа помогать людям, оказавшимся между жизнью и смертью.
Зарезать человека, когда он опорожняется? В мире не осталось ничего святого.
Я видел, как матери рвали на себе кожу, потеряв ребенка и думая, что их покарала Судьба, и не замечали вони от полусотни других мертвых детей в чумной повозке за стеной. Предназначение помогает верить, что в этом водовороте есть порядок. Но его нет.
- Ух-ты! Ну и лицо! Так не нравится?
- Проблема в том, что у меня есть вкус.
- Только не изображай беспомощную деву!
- ?
- Это моя роль.
Ты словно оказался в аду. В вечном аду, откуда уже не выбраться. Я все понимаю... В этом же аду живу и я сам. Но чем тратить время на слезы, найди тех, кто за это в ответе, и пусть в аду горят они.
Доказано, что набожным лицом и постным видом мы и черта можем обсахарить.
Счастье в том, чтобы казаться и быть одним и тем же. Я тот, кем кажусь - человек в маске.
Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше - тот не человек.
Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов... и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
Но в этот славный вечер взамен того, чтобы просто назвать имя, позвольте описать характер персонажа. Вуаля! Пред Вами водевильный ветеран, которому всевластная судьба давала роли извергов и жертв. Сей образ не высокомерием выдуман. Он — смутное воспоминание vox populi, что в нынешнее время выжжено, мертво. Приняв великолепный внешний вид, молвой навеки выдворенный обличитель возвратился, поклявшись выводить все проявления скверны своекорыстной, бессовестной, невежественной власти! Он вынес ей единственно возможный вердикт — Вендетта, и клятвенно заверил вершить его, и рвение вознаградится, ведь верность, нравственность, отвага всегда одерживают верх. Воистину, я выше всякой меры витиеват и выспрен, весьма доволен знакомством с Вами, меня ж зовите просто Вэ.
Идеям пули не страшны.
Помню не зря пятый день ноября и заговор пороховой. Проходят века, но грусть и тоска Всегда остаются со мной.
– Я не ставлю под сомнение вашу наблюдательность, я лишь отмечаю, как парадоксально звучит вопрос "Кто вы?" адресованный человеку в маске.
«Vi veri veniversum vivus vici» - я силой мысли при жизни завоевал вселенную.«V.V.V.V.V.»
Не надо быть мусульманином, чтобы почувствовать дивную поэзию образов.
Он Эдмон Дантес. Он это я. Он это вы. Он это все мы.
Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
— Неужели же весь вечер скучать?
— Могу показать тебе Ганимеда.
— Он что, твой друг?
— Нет, это друг Юпитера — его третий спутник.
— И когда же ты отдыхаешь?
— Отдыхают от работы, которая не нравится, а мне моя работа нравится.
— Вы упражняетесь в остроумии, а я могу простудиться.
— Я тоже. Вода одинаково для всех мокрая, а не только для вас одной. От вас отскакивают капли и попадают на меня.
Каким будет твой положительный ответ?
— Меня зовут Лиза.
— Вы в этом не виноваты.
— Сколько вам лет?
— Не помню.
— Я бы дал меньше…
— 100 на 100 — это сколько?
— 10 тысяч.
— Почему?
— Такова жизнь...
1..678910..36— Что принимал?
— Всю таблицу Менделеева.